Предположим, Лютер согласится. Связаться со своими людьми он сможет только на следующей стоянке, в Ботвуде, куда клипер должен прибыть в девять утра по британскому времени. После этого они полетят в Шедьяк. Вынужденная посадка должна произойти в часе лета до Шедьяка, где-то в четыре дня. У банды вполне достаточно времени, чтобы привезти Кэрол-Энн.

Эдди едва сдерживал свое возбуждение. Можно вернуть жену и одновременно попытаться не дать банде уйти. Это могло бы хоть в какой-то степени реабилитировать его в глазах экипажа. Они могут забыть его предательство, когда увидят, что он обеспечил захват банды насильников и убийц.

Он еще раз приказал себе успокоиться и не радоваться раньше времени. Его расчеты вилами на воде писаны. Лютер может не согласиться Эдди может угрожать чем угодно, но гангстеры знают, что и любом случае главный козырь у них, поэтому рано или поздно он пойдет на уступки, если, конечно, хочет вернуть жену живой. Они шагают кореша, он – самого дорогого человека ни спето, а это разные вещи. От таких мыслей ему опять стило тошно, Эдди снова погрузился в отчаяние.

Но, так или иначе, надо поставить перед Лютером эту проблему, чтобы он занервничал и заметался. Лютер может не верить ему, пусть, но как он узнает, что угрозы пустые? Безусловно, он призадумается. А он ведь не такой храбрый, по крайней мере сейчас.

Что он теряет? Стоит попробовать.

Эдди встал с полки.

Сначала он намеревался выработать детальный план, чтобы быть готовым к любому ответу Лютера, построить беседу по определенной схеме, но план так захватил его, что он спешил скорее опробовать его, не в силах больше ждать. Ладно, пан или пропал.

Хватаясь за все что попало, шатаясь от толчков, он медленно пошел по проходу в гостиную.

Лютер был среди тех немногих, кто не стал прятаться на полках. Он сидел в углу, пил виски, но в картежной игре не участвовал. Румянец вернулся на его лицо, после туалета ему стало явно лучше. Он читал иллюстрированный журнал «Новости Лондона». Эдди подошел и тронул его за плечо. Лютер поднял глаза, посмотрел на него немного испуганно, потом на его лице проступила ненависть.

– Капитан хочет поговорить с вами, мистер Лютер, – нейтральным голосом сказал Дикен.

Лютер забеспокоился, маленькие хитрые глазки забегали. Эдди пришлось сделать ему знак кивком головы. Лютер отложил журнал, отстегнул пояс и встал.

Эдди повел его в носовую часть мимо второго отсека, но, вместо того чтобы взбираться по винтовой лестнице наверх, он втолкнул его в туалет.

Там было довольно противно, пахло рвотой. В довершение всего, они были не одни. Какой-то пассажир стоял у умывальника, тщательно моя руки. Лютер прошел дальше к кабинам, а Эдди вынул расческу и сделал вид, что причесывается. Наконец пассажир вышел.

– В чем дело? Какого черта тебе нужно? – резко спросил Лютер.

– Заткнись и слушай. – Эдди не хотел раздражаться, но его вынуждали. – Я понял, почему ты здесь, разгадал ваш план и намерен внести в него кое-какие коррективы. Когда я посажу самолет, Кэрол-Энн должна находиться рядом, в вашей лодке.

– Ты не можешь диктовать никаких условий, понял? – злобно прошипел Лютер.

Эдди отреагировал мгновенно:

– О'кей, тогда считайте, что сделка расторгнута.

Лютер скорчил рожу.

– А теперь, послушай меня, ты, кретин. Ты чертовски хочешь получить назад свою жену и потому посадишь самолет.

Эдди сверкнул глазами и отрицательно покачал головой.

– Нет, ошибаешься. Я вам не верю. Я все сделаю, а вы меня надуете. Рисковать я не собираюсь, мы должны заключить сделку на новых условиях.

– Никаких новых условий.

– Ладно, – небрежно заметил Эдди, будто давно уже все про себя решил. – Тогда и ты отправляйся в тюрьму, гад.

Лютер нервно захохотал.

– Что ты несешь, чудило?

Эдди почувствовал, что Лютер постепенно теряет апломб.

– Пойду и признаюсь во всем капитану. Тебя высадят на следующей же остановке. Полицейские уже будут ждать, не сомневайся. И ты загремишь в тюрьму – в Канаде, где дружки тебя уже не выручат. Предъявят обвинение в похищении людей и захвате заложника плюс попытка захвата авиалайнера в воздухе – да, ты можешь загреметь на всю жизнь.

Лютер сопротивлялся, напуская на себя бравый вид.

– Нет, все уже условленно. Поздно что-нибудь менять.

– Ничего не поздно. Можешь связаться со своими людьми по телефону из Ботвуда и дать им соответствующие инструкции. У них будет семь часов на то, чтобы доставить Кэрол-Энн к месту стоянки. Успеют.

– Хорошо, – неожиданно согласился Лютер. – Если ты так настаиваешь...

Эдди не поверил бандиту – слишком уж легко далась победа. Что-то подсказывало ему: осторожней, тебя хотят провести.

– Передашь им, чтобы на последней стоянке, в Шедьяке, они связались со мной и подтвердили выполнение обговоренных условий. – Лицо Лютера исказилось от гнева. Эдди понял, что попал и точку. – И потом, когда ваша лодка или катер подойдет к клиперу, я хочу видеть жену на борту, прежде чем открою люк, понял? Если ее не будет, тут же подниму тревогу. Оллис Филд моментально схватит тебя, ты и пикнуть не успеешь, да и Береговая охрана подскочит вовремя, будь уверен, ребятки и глазом не моргнут. Так что лучше без шуток – либо вы все мертвецы.

Казалось, к Лютеру вернулось хладнокровие.

– Ерунда, ничего ты не сделаешь. Не будешь же ты рисковать жизнью жены, правда?

Эдди попытался внушить ему хоть какое-то сомнение.

– Ты уверен в этом, парень?

Но его усилий оказалось недостаточно.

– Да, если только ты не сумасшедший, – ответил гангстер.

Правильно, сумасшедший. Лютер, сам того не ведая, подсказал ему верное решение. Теперь требуется лишь убедить гангстера в том, что он способен на самый безумный поступок, ничего не побоится.

– Сейчас я тебе, сволочь, покажу, кто из нас псих. – Он схватил бандита в охапку, с силой прижал его к стене, напротив большого квадратного иллюминатора. Пару секунд Лютер был так удивлен, что вообще не оказывал никакого сопротивления. – Сейчас увидишь. – Эдди дико выпучил глаза, быстрым движением сделал своему противнику подсечку, и тот рухнул на пол. В этот момент он был действительно невменяем, потому что яростно потащил Лютера к иллюминатору, дорогим костюмом вытирая пол. Эдди с размаху ударил в стекло ногой, на нем были крепкие ботинки, но и стекло сделали на славу – все-таки, прочный плексиглас, 3/16 дюйма толщиной. – Убью, все равно выброшу из окна, – плевался Эдди, изо рта брызгала слюна. Он ударил опять. На этот раз окно разлетелось. Осколки стекла посыпались на пол. Самолет шел со скоростью 125 миль в час, в помещение сразу ворвался ураганный вихрь, дождь, снег, льдинки.

Лютер попытался подняться, Эдди схватил его за грудки, сильно тряханул, опять прижал к стене. Ярость добавила ему сил. Он поднатужился, оторвал противника от земли, чуть приподнял и неожиданным образом сунул его голову в иллюминатор.

Лютер заорал, но его крик заглушил ветер.

Эдди моментально втащил его обратно и прокричал в самое ухо:

– Выброшу, мразь, клянусь богом. – Он повторил свою попытку и снова высунул Лютера в окно. Тот дико завизжал, захрюкал, как кабан. Эдди смог различить только обрывки слов: сделаю... отпусти... не надо!

Если бы Лютер не закричал, он бы его действительно выбросил, потому что уже начал терять контроль над собой. Он несколько раз повтори я про себя, что не хочет убивать, Лютер ему нужен, его надо было только напутать. Это возымело эффект. Постепенно он успокоился.

Эдди опустил Лютера на пол, убрал руки.

Лютер мгновенно очнулся, побежал к двери.

Эдди не стал мешать, дал ему уйти.

Хороший трюк, подумал он, но знал в душе, что это только наполовину правда.

Он нагнулся над умывальником, ожидая, пока восстановится дыхание. Ярость прошла так же быстро, как появилась. Он смотрел на себя в зеркало и поражался, что еще минуту назад был готов на убийство.

Вошел пассажир.