Капитан Бейкер поморщился.

– Не думаю, что нужно волноваться насчет экипажа.

Филд пожал плечами.

– Ради бога, поступайте, как хотите. Все равно, Бюро свяжется с компанией «Пан Ам» и через минуту у них на столе будет полный список.

"Филд не церемонится, ведет себя жестко, словно он здесь хозяин, – подумал Эдди. – Интересно, кто его этому научил, неужели сам Эдгар Гувер [2] ?"

Капитан вынул из ящика стола оба списка – пассажиров и экипажа – и передал их радисту:

– Бен, передай это как срочное, получи подтверждение. Всех, включая экипаж.

Бен Томпсон начал отбивать «морзянку». Филд повернулся к выходу.

– Одну минуточку, – остановил его капитан. – Отдайте мне ваш пистолет.

«Ловко», – подумал Эдди. Ему и в голову не приходило, что агент вооружен, но это наверняка так, ведь он конвоирует опасного преступника.

– Я протестую...

Однако Бейкер был непреклонен.

– Пассажирам строго воспрещается иметь при себе оружие, и исключений из этого правила нет. Поэтому сдайте пистолет.

– А если я откажусь?

– Тогда мистер Дикен и мистер Эшфорд будут вынуждены применить силу.

Эдди крайне удивился сказанному, но тем не менее сыграл свою роль и угрожающе подвинулся к Филду. С другой стороны на него наступал Джек.

– И если это произойдет, то на следующей остановке я вас высажу за нарушение режима полета и обратно на борт уже не пущу, не надейтесь.

Эдди поразился, как легко капитан овладел ситуацией, несмотря на то, что его оппонент вооружен. Это было так не похоже на кино, где человек с кольтом в руке мог заставить любого делать что угодно.

Как же поступит в этой ситуации Филд? Конечно, в конторе его не погладят по головке, если узнают, что он добровольно отдал оружие, но будет еще хуже вылететь из самолета – это уж точно пропилить задание!

– Я сопровождаю преступника и должен быть вооружен, – сопротивлялся Филд.

И тут Эдди краем глаза заметил какое-то движение. Дверь в торце кабины, которая вела в «обсерваторию» штурмана и грузовой отсек, приоткрылась, там что-то шевелилось.

– Забери пистолет, Эдди. – Капитан устал спорить. Эдди полез Филду за пазуху. Тот не шевелился. Эдди быстро нащупал под мышкой кобуру, расстегнул ее и вытащил кольт. Филд застыл, как каменная статуя.

Затем Эдди, не говоря никому ни слова, осторожно подошел к двери, рывком открыл ее... На пороге стоял Перси Оксенфорд.

Эдди почувствовал облегчение. А он уж было подумал, что там прячется кто-то из дружков Гордино с автоматом наизготовку.

Капитан строго взглянул на мальчика.

– Откуда ты явился?

– Там внизу, рядом с дамской косметической комнатой, лестница. Она ведет наверх в хвостовое оперение. – Эдди знал это место, он проверял там проводку. – Оттуда можно пролезть и выйти через грузовой отсек.

Эдди все еще держал в руках пистолет Филда. Он быстро положил его в выдвижной ящик стола штурмана, рядом с аэронавигационными картами.

– Так, молодой человек, возвращайтесь, пожалуйста, на место, – обратился капитан к Перси, – и постарайтесь не покидать пассажирскую палубу до конца полета. – Перси развернулся, чтобы выйти тем же путем, что и вошел, но его остановили. – Нет, нет, выход там, где лестница.

Немножко напуганный, Перси поспешил к выходу, вскоре его каблуки уже застучали по лестнице.

– Сколько он находился там, Эдди? – спросил капитан.

– Не знаю. Возможно, долго, так что все слышал.

– Только бы малыш не сболтнул кому-нибудь. – Какое-то мгновение Бейкер выглядел озабоченным. Эдди только сейчас догадался, какой груз ответственности взвалил на себя капитан, он уважал этого человека. Бейкер быстро оправился от замешательства. – Все, мистер Филд, вы можете возвращаться на свое место. Спасибо за оказанное содействие. – Оллис Филд развернулся и молча вышел. – Концерт окончен, за работу, ребята.

Экипаж вернулся на свои места. Эдди механически снимал показания с приборов, в голове теснились тревожные мысли. Он заметил, что в маленьких баках, расположенных в крыльях, откуда горючее поступало к двигателям, топлива осталось мало. Тогда он переключил подачу на большие баки в гидростабилизаторах или, проще говоря, подкрылках. Эдди все время думал о Фрэнке Гордино. Этот зверь застрелил человека, изнасиловал молодую женщину, дотла сжег клуб, но вот наконец его поймали, и он понесет заслуженное наказание за свои злодеяния, если бы не Эдди, который собирается спасти его. А девчонка? Она бы, бедняжка, прокляла его, если бы знала.

Еще хуже то, что Гордино не остановится и наверняка пойдет на следующее преступление. Больше он ничего не умеет, это его работа. Итак, в один прекрасный день Эдди откроет газету и прочтет о какой-нибудь леденящей кровь трагедии: может быть, с кем-то станут сводить счеты и жертву будут пытать, калечить, перед тем как прикончить, или сгорит дом, внутри которого задохнутся от дыма женщины и дети, а может, еще одну девушку будут трепать и мучить три насильника. Полиция свяжет преступление с бандой Рея Патриарки, а Эдди станет лихорадочно думать, не находя себе места: «Кто это, опять Гордино? А ведь именно я помог ему уйти тогда. Значит, я несу ответственность? Значит, эти люди страдали и погибли из-за меня тоже?»

Сколько еще убийств будет на его счету, если негодяй уйдет?

Но у Эдди не было выбора. Его жена находилась в лапах Рея Патриарки. Каждый раз, когда он думал об этом, на висках проступал холодный пот. Ему обязательно нужно защитить ее, вырвать из лап бандитов, а сделать это он мог только ценой сотрудничества с Томом Лютером.

Он взглянул на часы: они показывали полночь.

Джек Эшфорд дал ему листок с приблизительными координатами самолета, точнее штурман определить не мог, так как тучи плотно закрыли звезды. Бен Томпсон протянул последнюю сводку погоды – сильный шторм. Эдди снял новые показания со счетчиков расхода горючего и углубился и расчеты. Может быть, все даже к лучшему, сейчас наступит конец его мучениям: если топлива до Ньюфаундленда не хватает, им ничего не останется, кроме как повернуть назад, вот и все. Однако эта мысль не утешала, он не фаталист и обязан что-то предпринять.

– Ну как, Эдди? – спросил капитан.

– Еще не готов.

– Смотри внимательнее, мы должны быть рядом с «точкой возврата».

Эдди почувствовал, как по щеке скатилась крупная капля пота. Быстрым незаметным движением он смахнул ее рукой.

Все, арифметика закончена.

Топлива не хватает.

С минуту он сидел и понуро молчал. Затем снова взялся за карандаш, делая вид, что еще не закончил. После того как он два часа назад заступил на дежурство, ситуация ухудшилась. Теперь, даже из расчета трех двигателей, они не дотягивали до Ньюфаундленда по намеченному маршруту: исчез запас прочности. Единственное, что они могли сделать в новых условиях, это сократить путь и лететь напрямую через штормовую зону, но и тогда, если откажет один из двигателей, они погибли.

И экипаж, и все пассажиры, и он сам, естественно, тоже погибнет. Что будет тогда с Кэрол-Энн?

– Давай, Эдди, пора, как там у нас? Ботвуд или назад в Фойнес?

Эдди сжал зубы. Он просто не может, не имеет права оставлять ее еще на сутки с бандитами. Лучше пойти на риск.

– Мы готовы сменить курс и лететь через шторм? – спросил он капитана.

– А что, надо?

– Либо так, либо поворачиваем. – Эдди затаил дыхание.

– Проклятье! – громко выругался Бейкер. – Столько усилий! – Они терпеть не могли, находясь почти на середине Атлантики, поворачивать назад.

Эдди в оцепенении ждал решения капитана.

– Пропади все пропадом! – прорычал Бейкер. – Летим через шторм.

Часть IV

Середина Атлантики – Ботвуд

Глава 16

Диана Лавси страшно сердилась на Мервина за то, что тот влез в самолет в Фойнесе. Прежде всего, крайне неловко, что он ее преследует, думала она, пассажиры будут умирить со смеху, столкнувшись с такой комичной ситуацией. Но даже не это самое главное. Гораздо важнее, что она все для себя решила и отступать не намерена. Однако Мервин не признал ее решения, и: это несколько уменьшало ее уверенность. Теперь придется повторять ему «нет» снова и снова, пока он не успокоится и не перестанет приставать, что, впрочем, будет не скоро. Кроме того, с его появлением на борту, она уже не получала никакого удовольствия от полета. А какие были надежды! Это ведь для них с Марком все равно что медовый месяц, романтическое свадебное путешествие через океан. Ощущение невероятной свободы, охватившее ее тогда при взлете из Саутгемптона, сейчас полностью исчезло. Ни полет на сказочном ковре-самолете, ни великолепные условия, ни экзальтированная публика и изысканная еда – ничто ей больше не нравилось. Она боялась лишний раз дотронуться до Марка, чмокнуть его в щеку, погладить, задержать его руку, опасаясь что Мервин случайно будет проходить по отсеку и увидит. Она не знала, где сидит муж, но была уверена, что он может появиться в любую минуту.