Что, если топлива не хватит? Нет даже необходимого запаса прочности. Вдруг сломается двигатель? Если что-то случится, самолет упадет в воду камнем и тут же потонет. Никто не спасется.

Микки вошел в кабину без нескольких минут два. Он выглядел бодрым и свежим.

– Горючего очень мало, – с ходу сообщил ему Эдди. – Я уже доложил капитану.

Микки молча кивнул, взял фонарик. В его обязанности входил осмотр всех четырех двигателей.

Сменившись, Эдди спустился на нижнюю палубу. Остальные в смене – второй пилот Джон Дотт, штурман Джек Эшфорд и радист Пен Томпсон – спустились вслед за ним. Джек остался на палубе, чтобы съесть бутерброд. Эдди даже думать не мог о еде. Он взял только чашечку кофе и прошел в первый отсек.

Эдди постоянно думал о Кэрол-Энн. В Мейне сейчас чуть больше девяти вечера. Уже темно. Его жена, бедняжка, наверное, дрожит. Она в положении и привыкла ложиться рано. Где она спит? Дали ей хоть чем укрыться? Сегодня она наверняка не заснет. Только бы эти скоты ее не потревожили, только бы не протягивали свои грязные лапы к ее телу...

Буря становилась все сильнее, внизу разыгрался шторм. Вот уже несколько часов их качало, но теперь началась настоящая «болтанка». Словно плывешь на хрупком суденышке по бушующим волнам – тебя то подбрасывает вверх, то снова опускает на волне вниз, и ты летишь, словно в пропасть, а со всех сторон дует ветер. Эдди сидел на кушетке, вытянув вперед ноги, и угрюмо смотрел прямо перед собой. Начали просыпаться пассажиры, вызывать звонком стюардов, бегать в туалет. Оба задремавших было стюарда тут же оделись и поспешили обслужить самых нетерпеливых.

Через некоторое время Эдди встал, прошел в камбуз, чтобы налить себе еще кофе. В этот момент открылась дверь мужского туалета, из нее выглянул Лютер, бледный и какой-то мокрый, очевидно от пота. Эдди презрительно взглянул на него. Захотелось схватить мерзавца за горло, но он поборол в себе это желание.

– Это нормально, когда так болтает? – испуганно спросил Лютер.

Эдди почувствовал мстительную радость.

– Нет, не нормально. Мы должны были облететь штормовую зону, но пошли напрямик.

– Почему?

– Не хватает топлива.

Лицо бандита исказила гримаса страха.

– Но ты же сам говорил, что в этом случае мы повернем обратно в Фойнес...

– Мы так и сделали бы, однако я подтасовал показания приборов. У нас ведь с тобой есть огромное желание лететь вперед и по расписанию, правда?

– Идиот, ты убьешь нас! – заорал Лютер, но вовремя спохватился и перешел на шепот.

– Тебя бы, мразь, я раздавил с огромным удовольствием.

– Свою жену ты так не спасешь.

– Понимаю. Хотя, кто знает, может, я сумасшедший?

Лютер стал белее снега.

– Этот самолет ведь садится на море, верно?

– Абсолютно неверно. Мы можем сесть только в тихих, спокойных водах, без волн, и, уж конечно, не в такой шторм. Мгновенно пойдем на дно, рыб кормить.

– Боже! Будь проклят тот час, когда я сел в этот чертов клипер.

– Прокляни лучше минуту, когда тебе пришло в голову похитить мою жену.

Самолет качнуло, Лютер опять скрылся в туалете.

Эдди прошел сначала во второй отсек, затем в гостиную. Игроки сидели, вжавшись в кресла, каждый пристегнулся ремнем. Стаканы, карты, бутылка валяются на столе – очевидно, никто не ожидал таких резких толчков. Эдди взглянул вдоль прохода. Везде пассажиры оправлялись от возникшей было паники. Большинство опять залезли на свои полки, полагая, что лучше всего переждать «воздушные ямы» там. Они лежали, не закрывая шторы, некоторые еще ничего, а некоторые до смерти перепуганные. Множество предметов попадали на пол – книжки, очки, халаты, искусственные зубы, мелкие деньги, запонки, зажимы для галстука и многое другое. Вся эта богатая и роскошная публика вдруг потеряла весь свой лоск и выглядела по-детски напуганной, беспомощной, уязвимой. Эдди почувствовал огромный стыд и вину. Неужели все эти люди погибнут из-за него? Он вернулся на место, накинул ремень безопасности. Все равно уже ничего сделать нельзя. Единственное, чем он может помочь Кэрол-Энн, это обеспечить вынужденную посадку в соответствии с планом.

Эдди опять прокручивал в голове весь сценарий. Когда они вылетят из Шедьяка, где у клипера последняя посадка перед Нью-Йорком, он будет как раз дежурить. Он немедленно начнет избавляться от топлива. Приборы, конечно, покажут сброс горючего. Это может заметить и Микки Финн, если случайно поднимется на летную палубу, но, обычно, в это время, практически спустя сутки после вылета из Саутгемптона, свободная от дежурства смена с трудом поднимала голову от подушки. Кто-то другой кроме Микки вряд ли будет интересоваться показателями расхода горючего, особенно перед последним, самым коротким отрезком пути. Его угнетала мысль о том, что он вынужден обманывать своих товарищей. Снова захлестнула ярость, он сжал руки в кулаки, захотелось с силой ударить по чему-нибудь, но, увы, ничего подходящего рядом не было.

Как только клипер окажется рядом с тем местом, которое указал Лютер, Эдди сбросит еще немного топлива, оставив точно в обрез до обозначенного района. Вот тут-то он и скажет капитану, что топливо на исходе и нужно сделать вынужденную посадку.

Необходимо будет тщательно следить за маршрутом, потому что на этом отрезке пути они летели уже более свободно. Лютер очень продуманно выбрал место посадки – так, что даже Бейкер предпочел бы садиться именно там.

Капитан, конечно, задаст ему пару неприятных вопросов о том, как могло получиться такое, что он не заметил колоссальной потери горючего. Эдди останется лепетать только что-то насчет якобы вышедших из строя счетчиков, которые «полетели» все разом – очень скользкое объяснение. Он сжал зубы от злости. Надо же, его коллеги доверили ему такое дело, по сути, свои жизни. А он и продал и предал. Негодяй.

Бандитский катер будет уже ждать и сразу подойдет к клиперу. Капитан подумает, что это помощь. Он пригласит их на борт, хотя Эдди в любом случае подстрахуется и откроет им люк. А затем гангстеры спокойненько «изолируют» агента ФБР, Оллиса Филда, и освободят Фрэнки Гордино.

Им придется поспешить, ибо радист пошлет сигнал об аварийной посадке еще до того, как авиалайнер коснется воды. Кроме того, клипер достаточно хорошо виден на расстоянии, к нему могут устремиться другие суда, находящиеся в этой зоне. Может быть, и береговая охрана успеет, а тогда у Лютера и его дружков ничего не выйдет, черта с два. Эдди даже обрадовался при этой мысли, но тут же вспомнил, что он сам помогает бандитам провести всю операцию чисто.

Как же сделать так, чтобы их взяли? Он лихорадочно думал, прокручивая в мозгу отдельные звенья своего плана, но каждый раз все упиралось в одно: Кэрол-Энн. Если Лютер не получит Гордино, Эдди не отдадут его любимую жену.

Он подумал о том, что, может быть, удастся как-нибудь сдать Гордино полиции через сутки, когда Кэрол-Энн будет уже на свободе, но это невозможно. Гордино наверняка будет уже далеко. Единственный способ – заставить Лютера отпустить Кэрол-Энн раньше, но он ни за что не согласится. Самое скверное то, что Эдди нечем припугнуть Лютера. У Лютера – Кэрол-Энн, а у него...

Черт, хорошая мысль пришла, как всегда, неожиданно. А ведь он не так уж и бессилен, у него тоже есть козырь – Гордино.

Так, главное не торопиться. Жена у них, ясно, и до конца операции они ее не отпустят, но Гордино ведь на борту. И без бортмеханика им не справиться. Может быть, еще не все потеряно? Надо попытаться, чего бы ему это ни стоило.

Он напряженно думал, тупо уставившись в стенку напротив.

Точно, есть выход!

Почему это они должны получить Гордино первыми? Обмен заложниками должен быть одновременным.

Он попытался отбросить всякие эмоции и думать головой, только хладнокровно.

Как провести обмен? Пусть они подвезут Кэрол-Энн к клиперу и из рук в руки, здесь, на борту, получат Гордино.

А почему нет? Почему, черт побери, нет?

Он стал размышлять, можно ли обеспечить это по времени. По его расчетам она находилась не более чем в шестидесяти – семидесяти милях от дома, значит, примерно в семидесяти милях и от места посадки. Самое большее – в четырех часах езды. Пока все получается.